idelsong опубликовал постинг о недавних археологических находках, подтверждающие некоторые детали, касающиеся религиозной политики царя Иудеи Хизкии, о котором в Писании, в частности, сказано: "И разбили они памятник Баалу, и разрушили дом Баала, и сделали из него отхожее место". И в связи с этим аз, многогрешный, вспомнил, что буквально на днях прочел (или перечитал?) замечательный текст Николая нашего Лескова Cлучай у Спаса в Наливках 1727 г., где в некотором смысле описан аналогичный случай. Текст, этот, ИМХО, следует читать целиком (как и очень многое из написанного Лесковым, достопочтенный
kot_pafnusha не даст соврать). К нашей же теме относится следующее. В означенный год в упомянутой московской церкви служил некто отец Кирилл (Федоров), обладавший следующими добродетелями: Во-первых, он запивал и в подпитии был шаловлив и дерзок; во-вторых, у него были особенные слабости, совершенно неудобные лицу, предстоящему престолу божию. Поэтому неудивительно, что время от времени сей богомолец чудесил и куролесил. И, в частности, как-то отмочил следующее художество: Служил отец Кирилл вечерню “пьяный и призвал в алтарь сторожа и велел ему держать кафтанную полу”. Сторож, недоумевая, к чему это клонится, исполнил приказание и подобрал полу, как будто для того, дабы в нее что-либо можно насыпать, но отец Кирилл совсем не то сделал, а неожиданно для Михайлы приспособил его кафтан совсем для иного употребления — по естественной надобности... И делал то отец Кирилл, предстоя алтарю и “находясь во всем священном облачении”...
В показании Михайла все это рассказано с подробностями и точными всему именованиями, простонародными словами, как водилось в русских допросах XVIII века и во французских романах времен директории.
Когда поп кончил свое нетерпеливство, то остался служить у престола, а сторож с своею переполненною полою пошел из алтаря через церковь к выходу вон, но “как нес церковью, то из полы падало” .
Происшествие это не осталось тайной, потому как cторож и об этом “приходским людям извещал”, да многие из них и сами то въявь видели, как он “в той поле нес из алтаря через всю церковь и везде по следу было пролито”. Тем не менее, прихожане на это никак не отреагировали. Более того: когда церковное начальство решило положить конец художествам отца Кирилла, и сослало его в монастырь, произошло следующее:
Прихожане Спаса в Наливках в числе 42 “персон” подали от себя на высочайшее имя прошение, в котором молили: “повели, всемилостивый государь, нашему приходскому попу Кирилле Федорову при оной нашей церкви служить по-прежнему, понеже он нам, приходским людям и вкладчикам, всем удобен”.
Какая по этому последовала резолюция, из дела не видно, а “приходские люди” стояли на своем и 2-го декабря подали вторую такую же просьбу в синодальный казенный приказ, и там опять писали, что поп Кирилл им хорош и они просят “дать ему к их церкви для служения эпитрахильную память
И глас народа был услышан:
Синод внял молению “приходских людей” и 14-го января 1730 года постановил, что как... приходские люди и вкладчики заручным челобитьем просили оному попу Кириллу при той церкви для священнослужения быть по-прежнему, понеже он приходским людям и вкладчикам всем угоден. Приказали: по оному приходских людей челобитью помянутому попу Кириллу быть при той церкви и священническая действовать, и для того дать ему епитрахильную грамоту, по обыкновению, взяв пошлины”.
Приход, представленный в лице 42 персон, восторжествовал над всеми решениями дикастерии и московского отделения синода. “Поп не Божий, но приходу гожий”, начал снова “священническая действовать по-прежнему”
Включало ли это "по-прежнему" подвиги веры вроде вышеописанного, Лесков, увы, не сообщает.