Начало истории вполне банальное и более чем правдоподобное. Некий еврей крестился, чтобы стать профессором. Затем его начала мучить совесть, однако он ничего не предпринимал.
Почему? А вот почему: по мнению уважаемого агиографа,
Not only were there the obvious social and economic penalties, but in that era in Russia if a Jew who converted to Christianity were to convert back (or if a gentile converted to Judaism) it was considered a capital crime, liable to immediate execution.
Пожалуй, будь я на месте героя, я бы тоже испугался. Если бы не одно но: действие истории происходит между 1882 и 1914 годами! Сиречь в эпоху, о которой в заслуживающем доверия источнике сказано:
«В уставе о предупреждении и пресечении преступлений категорично выражено воспрещение православным принимать какую-либо иную веру (ст. 36) и дозволение лицам других христианских исповеданий принимать безвозбранно православие или, с разрешения министра внутренних дел, иную веру, но только христианскую. В связи с этими законоположениями, отступившие от христианской веры в нехристианскую и от православной в другую христианскую отсылаются к духовному начальству для увещания и вразумления; сверх того, до возвращения в прежнее исповедание, в первом случае они не пользуются правами состояния, во втором — принимаются меры для охранения их детей от совращения (уложение, ст. 185 и 188). Имея в виду, что все эти последствия не суть наказания, проект уголовного уложения подобных определений не сохраняет».
Проще говоря, максимум, чем рисковал профессор, от отправка в монастырь на увещевание. Тоже, конечно, не сахар, но на смертную казнь, ИМХО, все-таки не тянет. Хотя скорее всего, не дошло бы и до этого, просто выслали бы административным порядком.
Но это не все. Часто (и в чем-то справедливо) утверждают, что в таких историях главное - не фактическая сторона, а мораль. Так что за мораль и поговорим.
Если уважаемый профессор совсем не хотел неприятностей, в рго случае существовало простейшее решение - уехать за границу, и там жить по совести. Однако наши авторы и герои легких путей не ищут. Решив вернуться к еврейскому образу жизни, наш профессор That very night Yaakov gathered some money and a bundle of his possessions, walked out on his non-Jewish wife, and departed for parts unknown.
Будь женщина еврейкой, автор, думаю, нашел бы много слов, чтобыохарактеризовать подвиг нашего праведнега. Однако проблемы индейцев шерифа, как известно, не волнует.
В общем, мораль - что надо мораль. Первый сорт.
