Во-первых, выяснилось, что в XIX веке верующие то ли верили крепче, то ли были куда чувствительние. Поэтому для того, чтобы оскорбиться чуйствами, им вовсе не нужно было скандальной режоперы, вполне хватало самой обычной классики:
«Ночь перед Рождеством» была назначена на 21 ноября... На репетицию приехали великие князья Владимир Александрович (Владимир Галицкий) и старший Михаил Николаевич, и оба возмутились присутствием на сцене царицы, в которой пожелали признать императрицу Екатерину. По окончании репетиции все исполнители, режиссеры и театральное начальство повесили носы и переменили тон, сказав, что великий князь из театра прямо поехал к государю требовать, чтобы опера моя на сцену допущена не была, а вел. кн. Михаил приказал заодно замазать собор на декорации, изображавшей виднеющийся Петербург с Петропавловскою крепостью, говоря, что в этом соборе похоронены его предки и он его на театральной сцене дозволить не может.
Так что нынешним ревнителям скреп явно еще есть, к чему стремиться.
А во-вторых, в тех же воспоминаниях есть чудесный пример мудрости тогдашних, так сказать, официальных хранителей и блюстителей скреп - духовной цензуры. Вот перед нами афиша концерта, состоявшегося в Петербурге в 1868 году.
Концерт В.А.Кологривова в Михайловском манеже:
1. Интродукция к оратории «Павел» Мендельсона
2. Glora Patr(хор без оркестра) Турчанинова
3 Молитва Ne perdas (с оркестром) Даргомыжского
4. Похоронный марш Шопена-Маурера
5. Отрывки из Stabat Mater Львова
6. Симфоническое произведение с народным гимном Рубинштейна
Не правда ли, сочетанние русских фамилий выглядит странно? А ларчик просто открывался:
Все эти хоры Турчанинова, Бортнянского и Бахметева были не что иное, как православные песнопений этих авторов, исполненные на латинском языке ввиду того, что цензура не разрешала исполнения православных духовных песнопений в концертах совместно со светской музыкой. В число таких quas-католических молитв попал и хор восточных отшельников Даргомыжского на текст Пушкина с подставленными словами «Ne perdas», чтобы не ввести в искушение духовную цензуру. Симфоническое же произведение с народным гимном Рубинштейна было не что иное, как его «Festouveture», переименованная так с тою же целью. Итак, с помощью некоего музыкального маскарада духовную цензуру с ее дурацкими правилами надули.
Как нетрудно догадаться, концерты посещала публика богатая и образованная - т.е. наименее религиознная и наиболее далекого от православной церковности. Иными словами, официальная цензура прилагала специальные усилия, чтобы лишить этих людей едва ли не единственой возможности познакомиться с русской духовной музыкой.
И кстати, отдельный вопрос: цензоры действительно не понимали, что это за "Ne perdas", или же "обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад"? Сильно подозреваю, что второе - по крайней мере, в некоторых других случаях это было безусловно так.