Мировой суд Центрального района Новосибирска сегодня оправдал директора Новосибирского театра оперы и балета (НГАТОиБ) Бориса Мездрича. Он обвинялся в умышленном публичном осквернении религиозной символики и атрибутики в постановке оперы Вагнера "Тангейзер", передает ТАСС."Производство в отношении Мездрича Бориса Михайловича прекратить в связи с отсутствием состава правонарушения", - сказала судья Екатерина Сорокина.
Сегодня же аналогичное решение с той же формулировкой суд вынес по второму делу - против театрального режиссера Тимофея Кулябина, поставившего оперу.
Поскольку идея обидеться на то, что в спектакле персонаж-богoхульник поступает согласно своему мировоззрению, изначально выглядела бредом, подобное решение казалось единнствено возможным. Однако учитывая "настроения, которые витают не только в обществе, но и в природе"(с), уверенности в этомн быть не могло. Так что - да здравствует советский суд etc.
Единственая печаль - получив такую рекламу, раб божий Тимофей, несомнено, многократно повысит производительность подобной культпродукции. Но поскольку сценна сегодня полнна режоперой что с Кулябиным, что без Кулябина, принципиально ничего от этого не изменится, так что пусть его.
Ну и по традиции этого журнала - цитата в тему из неумирающей классики. В которой, как известно, есть все, включая описание оперныого представления, оскорбившего религиозные чувства задолго до эпохи режоперы. (Источник настолько общеизвестный, что линк, полагаю, не нужен:
-- Тебя, болвана, не спросились! Ты душу из меня, негодяй ты этакий, вынуть хочешь? Душу? -- кричал Иван Иванович.
Петр Сидоров, сапоги бутылками, стоял -- к-к-ка-налья! -- отставив ногу и "довольно спокойно" говорил:
-- Ругаться есть воля ваша, потому как вы губернаторы и человек военный. А только и я, как, стало быть, председатель местного отдела "Союза русского народа", дозволить не могу...
-- Я "Анатэму" тебе запретил. Сделал удовольствие. Теперь ты до "Демона" добираешься, борода твоя...
-- Да Бога-то, твое превосходительство, помнить надоть. Аль его совсем из Рассей выселить?
-- Ты голоса не возвышай!
-- И возвышу, потому я говорю по-Божьему. Черное слою поминать грех али нет? А тут черт, --прости меня Господи, --цельный вечер перед глазами торчит. И какие слова говорит! Андрееву в лоб не влетит. Вы поглядеть извольте!
Петр Сидоров помуслил палец и открыл либретто.
-- "И будешь ты царицей мира". Нешто возможно?
-- Ну, это переделать можно. "И будешь ты губернаторшей мира", --петь будут.
-- "Ты хочешь послушанья, а не любви. Любовь горда, горда, как знанье". На галерке гимназисты сидят. А вы им этакие мысли во все горло внушаете? Да он, постреленок, пойдет завтра классному наставнику нагрубит. Почему? В театрах пели, чтоб не слушаться. Вы этаким манерам, ваше превосходительство, юношество воспитываете? Вы что же? Бомбу на себя готовите?
-- Гимназистам можно запретить посещение оперы.
-- А ангела куда вы денете? Ангела можно на посмешище выводить? Чтоб их демоны переспаривали.
-- Ангела нет. Врешь. Есть "добрый гений"!
-- В газетах пишут: "Г-жа Толстоногою -- приличный ангел". А? "Приличный ангел"! Да ведь за этакие слова повесить мало!
-- Газету можно закрыть!
-- Ангела не закроете. Баба лет сорока. Ей бы по всему, что у ее видать, в купеческом доме в кормилицах быть. А она в этаком виде
ангела представляет. Через это большой поворот в религии может выйти.
-- Надо сказать, чтоб передали певице потоньше.
-- Да ведь как тонка ни будь, все же женскую прелесть видать будет у подлой! Дальше взглянуть извольте. Действие второе. Князь только что угоднику помолился, а его татары и зарезали.
-- Да ведь кавказский князь! Что тебе? Революционеров жалко?
-- Не в князе дело. А что ж это? Помолился, и зарезали? Бесполезность молитвы святым угодникам доказывается? А желаете вы, мы сейчас на представление всем отделом явимся? Патриотическую манифестацию сделаем. "Не сметь убивать князя! Потому он угоднику помолился!"
-- Ну, ну!
-- Опять на фамилью извольте внимание обратить. Куда гнут! "Си-нодал" -- фамилия. Это какие же такие намеки? Синодальная молитва, стало быть, до Бога не доходит, позвольте вас спросить?
-- Фамилия действительно опрометчивая. Мы его в Гегечкори переделаем.
-- Чтоб Гегечкори Богу молился? Нешто возможно? Опять, последнее действие. Где? Женский монастырь! Обитель! И вдруг -- мужчина! Целуются! Нет, уж как вам будет угодно. Этакой морали на обители допущать не можем. Пущай Тамара эта на курсы идет, -- там и целуется. А обители на смех выставлять не дадим.
P.S. Чисто для симметрии - последние новости иудейского благочестия:
The city of Beit Shemesh is experiencing further religious radicalization: Visitors of the Leumit Health Services' Woman's Health Center in the Ramat Beit Shemesh Bet neighborhood were amazed to discover that the word "woman" had been erased from the sign with black paint.