Что тут можно сказать цензурного? Прежде всего, что флотские отцы Звездонии, похоже, совершенно не знают Священного Писания. Ибо иначе они бы помнили, что на ковчеге не было никаких морских обитателей, а были лишь все звери [земли] по роду их, и всякий скот по роду его, и все гады, пресмыкающиеся по земле, по роду их, и все летающие по роду их, все птицы, все крылатые.
Во-вторых, не знают они и истории. Ибо праздник Нептуна отнюдь не большевики придумали, а появился он еще в те времена, когда на троне сидел сильный, державный царь православный, в Петербурге заседал Священный Синод, у армии и флота был протопресвитор, а на каждом корабле по штатному расписанию полагался священник. И никому из них Нептун и прочие не мешали, о чем подробно пишут многие авторы, например, некто Горднев в книге МОРСКИЕ ОБЫЧАИ, ТРАДИЦИИ И ТОРЖЕСТВЕННЫЕ ЦЕРЕМОНИИ РУССКОГО ИМПЕРАТОРСКОГО ФЛОТА
.. Горденев подробно рассказывает о церемонии перехода кораблем линии экватора. Впервые в российском флоте это произошло, когда шлюпы “Надежда” и “Нева”, совершая кругосветное плавание, пересекли экватор, “26-го [ноября 1803 года] в половине одиннадцатого часа пополуночи, - писал И.Ф. Крузенштерн, - перешли мы через экватор под 24 градуса 20 минут западной долготы, по совершении тридцатидневного плавания от Санта-Круса. Обыкновенное игрище в честь Нептунабыл украшен трезубием и играл свою роль в самом деле так хорошо, как будто бы он был уже старым, посвященным служителем морского бога и приветствовал россиян с первым прибытием в южные нептуновы области с достаточным приличием”.
В-третьих - ревность не по разуму в борьбе с рудиментами язычества, давно утратившими всякий религиозный смысл - явление не новое. Славился этим, к примеру, лучший русский литератор XVII столетия, впоследствии, как мы знаем, кончивший весьма и весьма печально:
Придоша в село мое плясовые медведи с бубнами и с домрами, и я, грешник, по Христе ревнуя, изгнал их, и ухари 26 и бубны изломал на поле един у многих и медведей двух великих отнял, - одново ушиб, и паки ожил, а другова отпустил в поле.
Ну и в-четвертых - все это было бы смешно, если бы не было так.