Вне всяких сомнени, еврейские пиетисты считали церковь местом нечистым и опасным, а ее посещение - крайне неблагочестивым поступком. «Еврей зашел во двор идольского капища (церкви; вообще в СХ просто фантастическое количество бранных кодовых слов, обозначающих церковь. Когда он вышел, то услышал Голос: "Меня ты отбросил назад" (I Царств, 14:9), после чего регулярно постился до конца своих дней» . Или другая история: «Еврей, побывавший в идольском капище, глубоко сожалел об этом. Он просил Старца назначить ему епитимью. Он сказал ему ежегодно поститься в тот самый день, и тот так и поступил».
СХ настойчиво не рекомендовала не только заходить в церковь, но и вести дела с клириками:
Большинство евреев, которые ведут дела с клириками, так и не разбогатели до конца своих дней, поскольку не могли удержать нажитого в руках. Ибо эти евреи поставляли <священнослужителям> предметы, необходимые для служения идолам, <что запрещено еврейским законом>. Эти люди нарушают запрет Торы: "Не вноси мерзости в дом твой" (Второзаконие, 7:26). Поэтому рано или поздно они лишатся всего, что заработали, торгуя с клириками.
Особенно не поощрялась торговля ритуальными принадлежностями - нарушителей этого табу вообще ждала страшная судьба:
Один еврей продавал священникам литургические принадлежности для дома глупости. В день, когда он умер, христиане несли по улице всех своих идолов (т.е. в день Всех Святых), и необрезанные пронесли их рядом с его погребальными дрогами. Евреи сказали: он получил по заслугам.
Иногда евреи становились владельцами христианских литургических объектов, которые оставались у них, если владелец залога не смог вернуть долг. Хотя в этой ситуации контроль оставался в руках евреев, авторы СX неоднократно осуждали подобную практику, доходя до рекомендаций хасиду сжечь христианскую книгу, которую он получил в наследство или приобрел каким-либо иным способом, невзирая на ущерб, связанный с уничтожением столь ценной вещи.
СХ не рекомендовала не только заходить в церковь, но даже лишний смотреть на нее:
Eсли еврей находится в синагоге и видит <в окно> дом идолов <церковь>, он должен чем-нибудь прикрыть окно, чтобы больше не видеть
Однако насколько успешной была эта пропаганда и агитация? По мнению Маркуса, об этом наглядно свидетельствует следущая история из СХ:
Христианин, зашедший в дом нечестия, предложил еврею: давай обменяемся одеждой. (Поскольку он использует одежду) в служении идолам, еврей не должен давать христианину свое платье
Как справедливо заметил Маркус, и христианин из истории, и нарратор воспринимают описанную ситуацию как вполне обычную: сидит еврей в церкви - ну и пусть сидит, тоже мне невидаль.
Вывод Маркуса: в средневековой Германии не заходить в церковь, равно как и не вести дел с духовными лицами, было скорее проявлением благочестия, чем нормой. Хотя пиетисты изо всех сил старались изменить эту норму, нельзя сказать, что они в этом преуспели.
Пы.Сы. И раз мы уж упомянули о христианских книгах в закладе у евреев, не могу не привести здес документ, который мне любезно прислал один из комментаторов прошлого постинга.
Деялось во Владимире, в одном жидовском доме, в присутствии раввина и других старшин раввинской общины, 7 января, 1621 года. Предо мною Войтехом Милачевским, подвоеводою волынским, во время отправления судов над жидами владимирскими, было предъявлено дело между велебным о. Яковом Залуским, священником владимирской церкви св. Михаила, истцем, и владимирским жидом-шинкарем Бениашем, ответчиком, по следующему поводу: когда поименованный священник о. Яков Залуский уезжал гостить к родным, то все имущество михайловской церкви, как-то: утварь, книги и проч. поручил под надзор и охрану своему викарию, Феодору, впредь до своего возвращения. Но означенный викарий, вместо надзора за целостью церковных вещей, взявши из михайловской церкви служебную [194] книгу, пошел с нею в шинок жида Бениаша и заложил ее за спиртные напитки на сумму в 20 грошей польских. После того жид Бениаш, чрез посредство своей шинкарки, продающей в его доме пиво, мед и горелку, перезаложил, означенную церковную книгу, за такую-же сумму, протопопу владимирскому Григорию Лозовицкому, и, не смотря на то, что истец, о. Яков Залуский, по возвращении во Владимир, готовь был возвратить Бениашу 20 грошей польских, последний отказывается выкупить книгу из того места, куда он заставил ее. По выслушании предъявленных сторонами заявлений и возражений, я подвоевода, приняв во внимание, что названная книга перешла в чужия руки по вине шинкаря Бениаша, постановил, чтобы последний сегодня же, до закрытия судебнаго заседания, выкупил означенную книгу из рук протопопа и возвратил ее истцу о. Якову Залускому, получив от него 20 грошей; в случае же неисполнения Бениашем настоящаго определения, он должен подвергнуться штрафу в три польских гривны в пользу суда и противной стороны. Через час после того явился ко мне вышепоименованный Яков Залуский, священник михайловский, и заявил что книга ему возвращена и он более не имеет никаких претензий к жиду Бениашу; поэтому я на вечныя времена освобождаю последняго от ответственности по настоящему делу".
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Ukraine/XVII/1620-1640/Luck_grod_kniga/text1.htm