Соответствующий текст Помяловского, полагаю, известен всем, поэтому цитирую его под катом просто на всякий случай:
Бурсак, сеченный, быть может, раз четыреста, унижаемый и уродуемый нравственно, умственно и физически часто в продолжение четырнадцати лет, наконец после такой педагогической дрессировки заслуживший диплом, дающий, по-видимому, ему право получить место в приходе, - не иначе может достигнуть этого, как обязавшись взять такую-то, по назначению от начальства, казенную, закрепленную девицу. Когда умирает то или другое лицо духовное и у него остается семейство, - куда ему деться? Хоть с голоду умирай!.. Дом (если он церковный), земля, сады, луга, родное пепелище - все должно перейти преемнику. До поступления на место всякий поп наш гладен и хладен, при поступлении приход его кормит; умирает он всегда с тяжелой мыслью, что его сыновья и дочери пойдут по миру. Вот это-то пролетариатство духовенства, безземельность, необеспеченность извратили всю его жизнь. Чтобы не дать умереть с голоду осиротевшим семействам духовных лиц, решились пожертвовать одним из высочайших учреждений человеческих - браком. Места "закрепляют", - техническое, заметьте, чуть не официальное выражение. По смерти главы семейства место его остается за тем, кто согласится взять замуж его дочь либо родственницу. Кандидатам на места объявляется об открывшейся вакансии, со взятием "такой-то".
Ну а теперь - в наши уезды. Если верить проф. Шапиро, в начале ХХ века раввинские места чаще всего просто покупались, иногда за очень приличную сумму (в книге, к примеру, приводится рекламное объявление некого раввина из Васильково, Гродненского уезда, что тот готов уступить свою "кафедру" любому раввину, готовому компенсировать ему 2000 рублей, уплаченых за поставление). Однако бывали и другие варианты.
В 1906 году р. Рабинович из знаменитой иешивы "Слободка" нашел своему молодому ученику р. Вайнбергу место казенного раввина в небольшом литовском местечке Пильвишки. Для талантливого, но бедного талмудиста это было очень заманчивым предложением. Однако место оказалось "с нагрузкой": чтобы занять эту должность, кандидад должен был...жениться на дочери прежнего раввина р. Левина.
Теоретически ничего страшного в этом не было. Практически же между молодыми не было практически никаких точек пересечения: потенциальный жених был блестящим талмудистом, проявлявшим серьезный интерес и к нееврейской культуре (впоследствии он станет одним из ведущих галахических авторитетов Германии, плюс будет преподавать в университете германского города Гиссен), невеста же, напротив, была
О том, как счастливо жила молодая пара, красноречиво свидетельствует тот факт, что уже через полгода после свадьбы молодой раввин перестал ночевать дома, и ел с семьей раз в неделю, в субботу. Естественно, от такого счастья он стал думать о разводе. Однако, во-первых, жены и ее мать, успевшпая наложить лапу на все доходы p. Вайнберга, развода решительно не хотели. А во-вторых и в главных - категорически возражали учителя р. Вайнберга, поскольку раввинских кругах тогдашней Литвы развод считался совершенно немыслимым делом.
Правда, наставники честно пытались помочь молодому раввину. К примеру, р. Финкель, из той же знаменитой иешивы "Слободка", послал в Пильвишки несколько юных мальчиков - чтобы p. Вайнберг занимался с ними Торой и тем саммым мог отвлечься от семейных проблем (а вы что подумали, нехристи?) C учетом того, что колоколов у евреев нет, а колоть дрова раввину могло быть невместно - возможно, это был не самый глупый шаг. Однако все-таки сомнительно, чтобы мальчики смогли заменить Вайнбергу нормальную семейную жизнь.
Вся эта счастливая семейная жизнь "по закону Моше и Израиля" и по благословению ведущих знатоков Торы продолжалась 8 лет. Наконец, в дело вмешалось Провидение: в 1914 году p. Вайнберг поехал по делам в Германию, и из-за войны не смог вернуться в Пильвишки. После этого он со спокойной совестью осел на немецкой земле, и появился в Литве лишь в 1922 году - дабы дать жене развод и закрыть эту тему.
Kак все это время жила жена, оставшаяся без мужа и кормильца? История об этом умалчивает, но что-то мне подсказывает, что не слишком роскошно. Однако с учетом того, что сам р. Вайнбер был счастлив в браке теже 8 лет, то 8 лет без мужа получается практически нера за меру.