1. Шла война, и мы писали работы на конкурс "Города-герои Великой Отечественной войны". Для двоих кружковцев, вывезенных из блокадного Ленинграда, работами стали их воспоминания. Один из ленинградцев читал эти свои воспоминания на заседании кружка. Он дошел до самого трагического места: умирающая от голода мать говорит ему перед смертью:
- Саша, продай мебель и купи хлеба.
Александр Феоктистович вскинулся и взволнованно прервал Сашу:
- Кто же покупал мебель в осажденном городе?
- Как кто? А пекаря.
- Ты обязательно напиши об этом. Это тоже история, и об этом тоже должны знать люди.
Такой урок запомнился навсегда: на конкретном примере мы увидели, что правда истории неделима, ее нельзя селектировать, сохраняя ту, что "нужна", и отбрасывая неудобную..
Поскольку иначе наука история заканчивается. И начинаются "Краткий курс истории ВКП(б)", Краледворские рукописи и прочий подъем "ЕврейскогоНациональногоСамосознания", когда "неудобные" факты и источники попросту вымарываются из учебников. .
2. Оригинальный и глубокий ученый, наделенный острым скептическим умом, Зимин пришел к выводу, что "Слово о полку Игореве" - не средневековое произведение XII века, а гениальная стилизация второй половины XVIII. Но, зная религиозно-фанатическое отношение к этому памятнику, помня, как обвиняли в антисоветизме крупнейшего французского слависта Андрэ Мазона, считавшего "Слово..." подделкой, они не решались ни обнародовать свои сомнения, ни потратить годы напряженного труда на серьезное исследование, сулящее лишь тернии без лавров. Зимин же считал, что, выступив открыто со своей точкой зрения, он поможет утвердить мысль, что в науке нет запретных тем, нет источников, которые не могли быть подвергнуты критическому анализу...Дискуссия шла три дня, один председатель сменял другого, но никто из них по тематике своих работ не имел отношения к обсуждавшейся проблеме: академик Евгений Михайлович Жуков - специалист по новой и новейшей истории Японии, Владимир Михайлович Хвостов, директор Института, - автор работ о международных отношениях XIX-XX веков и консультант МИДа, Виктор Иванович Шунков - он чуть ближе стоял к теме дискуссии: изучал историю Сибири XVII века.
Аналогичный случай был и в нашем уезде. Среди многочисленных лже-юзеров, высказавшихся по теми, ни один, увы, не может похвастаться тем, что является специалистом по еврейской истории средневековой Италии. А между серьезный анализ темы проф. Тоэффа ("небольшая, маргинальная секта", возможно даже, что и еретическая) очевидно требует именно узкоспецифичных знаний. И я, например, подобными знаниями похвастаться не могу. А то немногое, что я все-таки знаю, свидетельствует как раз о том, что на окраинах и задворках еврейской религиозной мысли бродят порой весьма неожиданные и причудливые зверушки.
3. И, наконец, последнее. Вполне может быть, что уважаемый профессор написал в данном случае полную х..йню. С профессорами, увы, это случается. Я даже практически не удивлюсь, если в данном случае именно это и имело место. Но! Для того, чтобы обсуждать и критиковать научный труд, требуется как минимум его прочитать. А на сегодняшний день из лже-юзеров, высказавшихся по теми, монографии Тоэффа не читал никто (в основном - в силу незнания итальянского. Я, кстати, полагаю, что опубликовать исследование, которое очевидно привлечет всеобщее внимание, не на английском - как минимум научная бестактность).
Поэтому - давайте все-таки дождемся английского или хотя бы ивритского перевода книги. А потом уже "будем сметь свое суждение иметь". А то перед людями неудобно получается.