Статья, написанная во время оно для российского журнала "Общинная жизнь", без претензии на глубокий галахический анализ. Нам представляется, что эти размышления могут быть интересны учителям еврейских религиозных школ, работникам общинных центров и т. д. То есть тем, для кого вопрос о взаимоотношениях Торы и культуры не является сугубо академическим – в рамках своей повседневной профессиональной деятельности этим людям приходится регулярно находить практические решения. Что мы имеем в виду под «практическим решением», лучше всего объяснить на конкретном примере. Допустим, местная филармония предложила директору религиозной еврейской школы абонементы для его учеников (чтобы не усложнять задачу, скажем, что в предложенной программе не было ни христианской музыки, ни женского пения, ни антисемита Вагнера). Как в соответствии со своей религиозной еврейской совестью директор должен отреагировать на это предложение? Вежливо отказаться? Пустить дело на самотек: возьмут дети абонементы – хорошо, нет – так даже еще лучше? Или же ему как религиозному еврею надлежит приложить все усилия, чтобы приобщить к культуре как можно больше своих подопечных? Как показывает практика, как в Израиле, так и в диаспоре руководство религиозных школ, причем не только ультраортодоксальных, часто действует в соответствии с первым из предложенных вариантов. Те же из педагогов, кто предпочитает третий или даже второй вариант, очень часто не находят никаких еврейских аргументов, оправдывающихих решение, и следуют скорее некой интуиции, нежели религиозной логике. В результате еврейский педагог оказывается в ситуации, сходной с описанной Маймонидом все в том же предисловии к «Путеводителю колеблющихся»: «Подобный человек пребывает в недоумениях и колебаниях. Если он будет следовать исключительно разуму… то он будет чувствовать, как будто он отверг фундаментальные положения нашей Торы. И даже если он в конце концов отвергнет свои выводы <…> – он будет чувствовать, что его религиозные убеждения сильнейшим образом пошатнулись... Разумеется, не составило бы труда иллюстрировать иудейскую позицию цитатами из раввинов, а не из отцов церкви. Однако я предпочел первым вторых как минимум по двум причинам. Во-первых, даже многовековой союз той или иной конфессии со служителями Аполлона не может гарантировать, что в ее среде не возникнет ярко выраженная антикультурная идеология. А во-вторых, нет более наглядного способа показать, что во фронтальном отрицании внерелигиозной культуры нет решительно ничего специфически еврейского. Жители Бней-Брака или Меа-Шеарим могут быть горды тем, что в их книжных магазинах нет ни одной «некошерной» книги, а хабадская писательница Эстер Кeй – восхищаться крутостью тех, кто выбросил из дома всю некошерную литературу. Возможно, все эти люди даже в чем-то святы. Только вот специфически «еврейского» в этой святости не больше, чем в трудах Тертуллиана и св. Иеронима.
