В связи с последними дипломатическими успехами еврейского и демократического некоторе печально спрашивали: а что можно было сделать, не разрывать же дипломатические отношения.
В связи с этим позволю себе небольшой экскурс в историю дипломатии, по замечательной книге Веры Мильчиной "«Французы полезные и вредные». Надзор за иностранцами в России при Николае I":
Маршал Никола-Жозеф Мезон (1771–1840), сменивший на посту посла в Петербурге другого маршала, Адольфа-Эдуарда-Казимира-Жозефа Мортье, герцога Тревизского, получил новое назначение осенью 1833 года, а в Петербург прибыл в самом начале 1834 года...Мезону пришлось особенно нелегко, потому что он, в 1812 году боевой генерал, командовавший дивизией и сражавшийся в России, попал в Петербург как раз в то время, когда там праздновали двадцатилетие победы над Наполеоном.
Присутствия на одном из юбилейных мероприятий Мезон весьма предусмотрительно избежал: нарочно уехал на несколько дней в Москву, чтобы не наблюдать 18/30 августа за открытием Триумфальных ворот, возведенных в память о вступлении русских войск в Париж. «Так как на этом памятнике, задуманном еще в предыдущее царствование, – писал он в Париж, – запечатлена эпоха наших бедствий, я счел своим долгом не присутствовать на этой церемонии».
Помимо отъезда, были и другие варианты, прежде всего, знаменитые "дипломатические болезни":
Мезон в одном из приведенных выше донесений поминает «внезапные исчезновения» графа Поццо ди Борго, российского посла в Париже в 1814–1834 годах. В самом деле, Поццо как старейший из послов должен был, согласно дипломатическому протоколу, поздравлять короля французов с Новым годом от имени всего дипломатического корпуса; однако в конце 1832 года он сообщил австрийскому послу графу Аппоньи, что скажется больным или уедет, чтобы избежать исполнения этой обязанности, и в самом деле уехал в Лондон, вследствие чего поздравлять Луи-Филиппа, ненавистного российскому императору, пришлось представителю Австрии. Этот метод широко применялся дипломатами и позже, в 1840-е годы: в конце 1841 года Пален «заболел по приказу из Санкт-Петербурга», чтобы 1 января 1842 года не поздравлять Луи-Филиппа вместо старейшины дипломатического корпуса, австрийского посла Аппоньи, отсутствовавшего в Париже.
Так что, если бы благопопечительное начальство гражданина посла видело проблему, вариантов, как поступить, было много. Но что-то мне подсказывает, что оно не видело и его все устраивает. Поскольку даже когда жертвами беспредела становились израильтяне (не участники беспорядков, а случайные прохожие), никакой официальной реакции, сколь помнится, не последовало.
И да, для всех граждан Израиля, которым это тоже не нравится, у меня есть пренеприятное известие: если на последних выборах вы случайно не голосовали за Арабский список или какую-нибудь непрошедшую партию, значит, вы голосовали вот за это все. Поскольку представители всех остальных списков (кроме одного, но в их позиции по данному вопросы я как-то не сомневаюсь) в нынешнем правительстве присутствуют.