Как помнят все читавшие роман (т.е. видимо, все читатетели этого блога :), Тынянов не жалел черной краски по отношению к канцлеру Нессельроды, которого изобразил уродом, совершенно посторонним и чуждым России (Карл-Роберт Нессельрод, серый лицом карлик, руководитель наружной российской политики...Карл-Роберт Нессельрод не говорил по-русски...Столетие назад государство русское имело руководителем иностранной политики Нессельрода, человека многоязычного и поэтому бессмысленного.). И среди прочих свидетельств безродности сказано следующее:
Белая ручка легла на объемистый пакет с сургучами. Серая головка зашевелилась, еврейский нос дунул, и немецкие губы сказали по-французски...
Почему у
Карл-Роберт Нессельрод, сын пруссака и еврейки, родился на английском корабле, подплывавшем к Лиссабону.
Откуда Тынянов это сказал, достаточно понятно - например, из Вигеля: Один из членов младшей линии (на берегах Рейна) знаменитейшего дома Нессельроде-Эресговен, граф Вильгельм, вступил в русскую службу при Екатерине. Образованность, любезность его доставили ему много успехов при её дворе, и он отправлен был ею чрезвычайным посланником в Лиссабон. Неизвестно, нужда ли, бедность, или любовь заставили его вступить в неравный брак с дочерью франкфуртского банкира, еврея Гонтара. Только надобно полагать, что в России был он уже женат; ибо во время морского путешествия на английском корабле, почти в виду Лиссабонского рейда, родился наш герой, Карл Васильевич, сын его. По нужде, слабого ребенка поспешили на корабле окрестить в англиканскую веру, в которой он и поднесь остается. Отец его был протестант лютеранской веры, а мать из иудейской недавно перешла в римско-католическую; жена и дети его православные.
Интереснее другое - зачем в романе появляются эти подробности, для сюжета не слишком нужные?
Будь дело, скажем, в начале 80-х, все было бы понятно. Однако роман был опубликован в 28 году, когда намеки на "еврей равно чужой" в Советской России, мягко говоря, не приветствовались.
Теоретически, можно было бы предположить, что таким образом Тынянов решил подыграть власть имущим, и бросить камень в Льва Троцкого, первого руководителя советского Наркоминдела, который в 28 году, когда роман увидел свет, проиграл уже окончательно и бесповоротно. Но это мне кажется маловероятным. Во-первых, слишко рискованно: тонкий намек запросто могли не понять, а вот за "антисемитизм" - сильни дать по ушам. А во-вторых, связку "еврей-чуждый России человек" Тынянов позволил себе и в другом месте, не имеющем отношения к Нессельроде:
Он [Паскевич] прогнал из армии всех ермоловских насмешников и заменил их разноплеменными хищниками. Влиятельные лица, окружавшие его, были: корнет Абрамович – поляк, еврей или татарин, заведовавший его конюшнями; старый доктор-итальянец Мартиненго, шарлатан с поддельным аттестатом; испанский полковник Эспехо, которого, неизвестно почему, прозвали Екимом Михайловичем, и Вано Карганов, замешанный в дело о фальшивых княжеских документах, – армянин, которого звали Ванькой Каином..
В общем, представляется крайне интересным, зачем Тынянов это сделал. Тем более, что версию о его "антисемитизме", по понятным причинам, серьезно рассматривать нельзя. :)